К 75-й годовщине Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Миф третий. О “многократном численном превосходстве Красной Армии над вермахтом”
Миф второй
В мемуарах многих генералов вермахта и работах ряда зарубежных и российских историков широко распространено мнение о «неисчислимых людских ресурсах Советского Союза в войне» и «многократном численном превосходстве Красной Армии над вермахтом».
Американский историк Дэвид Гланц в книге «Советское военное чудо 1941–1943. Возрождение Красной Армии» о сложившейся ситуации пишет: «На Западе преобладал (судя по всему, и сейчас преобладает. – В.Л.) искаженный и дилетантский взгляд на эту войну — ведь почти все истории этого конфликта основывались на немецких источниках. А они, как и следовало ожидать, описывали его как борьбу с безликим и бесформенным противником, главными свойствами которого являлись огромность его армии и безграничный запас щедро расходуемых человеческих ресурсов…»
Начнем с «неисчислимых людских ресурсов СССР в войне». Этот тезис повторяется в мемуарах бывших генералов и офицеров вермахта, а также, как отмечает В.А. Пронько в монографии «Сражения историков на фронтах Второй мировой и Великой Отечественной войн», в большинстве работ западных исследователей, в частности, в книгах американских исследователей Эрла Земке, Тревора Дюпюи и Пола Морделла, бывшего генерала кавалерии вермахта Зигфрида Вестфаля, немецкого историка Рольфа Хинце.
К этому мнению присоединился и ряд отечественных авторов. Так, например, Марк Солонин, считающийся в некоторых кругах «военным историком», в книге «22 июня. Окончательный диагноз» (издание 2019 г.) пишет: «То, что командование вермахта собрало 22 июня 1941 г. у границ Советского Союза, представляло собой максимум достижимого для Германии, которая уже давно провела мобилизацию резервистов…», а «те силы, которые Красная Армия развернула в западных округах к 22 июня, представляли собой минимум, который 200-миллионный Советский Союз смог сосредоточить на Западе».
В подтверждение этого вывода Солонин пишет: «В качестве маршевого пополнения соединения вермахта на Восточном фронте получили до конца 1941 г. менее 20% от своей первоначальной численности…», в то время как Красная Армия получала «новые дивизии и бригады сотнями...». Но этот пассаж Марка Солонина совершенно не соответствует действительности.
Во-первых, мобилизационные ресурсы Германии к июню 1941 года были далеко не исчерпаны. Советский Союз вступил в войну не с малочисленным государством типа герцогства Люксембург или княжества Монако, а с поставившей на колени всю Европу мощной германской империей. В июне 1941 года Германия (численность населения – 85 млн чел.) вместе с союзниками – Италией (44 млн чел), Румынией (20 млн чел), Финляндией (4 млн чел.) и Венгрией (9 млн чел.) по численности населения (в сумме 162 млн чел.), совсем немного уступала СССР (численность населения – около 195 млн чел.). Более того, к декабрю 1941 г. гитлеровскими войсками была оккупирована территория, на которой проживало более 74 млн советских людей – в результате СССР по численности населения (а значит, и по числу потенциальных солдат) стал уступать Германии с союзниками почти на 41 млн чел. При таком соотношении людских ресурсов СССР в принципе не мог победить, «завалив немцев трупами». Красная Армия побеждала за счет более рационального использования людских ресурсов, более квалифицированным, дальновидным и оперативным их использованием.
Во-вторых, немецкие войска на советско-германском фронте получили незначительное пополнение до конца 1941 г. не в силу недостатка людских ресурсов, а из-за чрезмерной самоуверенности немцев: и Гитлер, и командование вермахта полагали, что выделенных сил вполне достаточно для полного разгрома Красной Армии. И понесенные в боях высокие потери вермахта их не смутили: командование вермахта считало, что даже ослабленные войска на Восточном фронте способны выполнить поставленные задачи.
В-третьих, о значительных мобилизационных ресурсах Германии свидетельствуют и данные бывшего начальника организационного отдела генерального штаба сухопутных войск (ОКХ) вермахта генерал-майора Буркхгарта Мюллера-Гиллебранда. В третьем томе своего труда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.» он сообщает, что численность вооруженных сил Германии, несмотря на большие потери в боях, возрастала вплоть до 1945 г.: в 1941 году в вооруженных силах Германии числилось 8154 тыс. чел., в 1942 году – 9580 тыс. чел., в 1943 году – 11 280 тыс. чел., в 1944 году – 12 070 тыс. чел.
Американский исследователь Эрл Земке в книге «От Сталинграда до Берлина. Операции советских войск и вермахта. 1942–1945» утверждает: «С самого начала войны немцы привыкли действовать против превосходящих их численно советских войск». Марк Солонин представляет вермахт малочисленной армией, вступившей в бой с неисчислимыми советскими войсками. Более 100 страниц своей книги «22 июня. Окончательный диагноз» он посвятил «доказательству» превосходства сил и средств Красной Армии над силами и средствами вермахта перед началом войны. Но как показано в предыдущей статье («Миф второй. О слабом сопротивлении Красной армии врагу в 1941 году») на направлениях главных ударов немцы имели многократное преимущество (от 3,6 до 7,6 раза).
Борис Соколов в подтверждение своего тезиса о том, что «Советский Союз мог воевать и победить только очень большой кровью… Сталин и его генералы и маршалы просто задавили противника трупами», пишет в книге «Правда и мифы Второй мировой» (издание 2018 г.) о многократном численном превосходстве Красной Армии в годы войны: «Со второй половины 1944 года … еще более подавляющим стало превосходство Красной Армии в сухопутных силах – в 7–8 раз в боевых частях…».
На самом деле многократного численного превосходства Красной Армии над вермахтом не было. В табл. 1 и 2 представлены среднемесячные общие численности Красной Армии и вермахта и численности действующих (действующая армия – часть вооруженных сил, ведущая боевые действия на фронтах войны) армий Германии и СССР для каждого года войны. Данные этих таблиц показывают, что СССР по общей численности вооруженных сил и общей численности действующих армий в течение всей войны ни разу не имел даже двукратного численного преимущества Красной армии над вермахтом. Табл. 3 показывает, что на советско-германском фронте численность действующей армии СССР превысила численность действующей армии Германии в 2 раза только в 1944 г. (в других источниках численность действующей армии СССР на советско-германском фронте превысила численность действующей армии Германии в 2 раза только в 1945 г.).
Существующие суммарные оценки численности военнослужащих, воевавших в течение войны в Красной Армии и вермахте, тоже не дают повода говорить о «многократном численном превосходстве Красной Армии над вермахтом». В Красной Армии в войне участвовали 34,5 млн чел., а в вермахте 20,6–22,4 млн чел., то есть советских участников войны было больше немецких в 1,5–1,7 раза. Надо сказать, что Борис Соколов в книге «Тайны Второй мировой» попытался доказать, что для ведения войны в Советском Союзе было привлечено не 34,5 млн чел., а на 12 млн чел. больше – 46,5 млн чел. В это число Борис Соколов включил подсчитанных им самим убитых, умерших от ран, болезней, несчастных случаев и пленных, а также официальные данные о числе инвалидов, военнослужащих, переданных для работы в народное хозяйство, оставшихся в Вооруженных силах и лечившихся в госпиталях.
Но почему-то Борис Соколов «забыл», что среди призванных в Красную Армию еще были направленные на укомплектование войск и органов НКВД (более 1,1 млн чел.), переданные в польские, чехословацкие и румынские соединения и части, воевавшие на стороне СССР (0,25 млн чел.), уволенные по ранению и болезни, но не ставшие инвалидами (1,2 млн чел.), осужденные (около 0,45 млн чел.), дезертиры (0,2 млн чел.) и 0,5 млн чел. призванных, но не зачисленных в войска.
Если все эти группы призывников добавить к вычисленной Борисом Соколовым цифре, то общий призыв «по Соколову» окажется больше 50 млн чел. Но по демографическим расчетам на начало 1941 г. в СССР лиц мужского пола от 13 до 49 лет (т.е. тех, кто мог бы в течение войны быть призванным в армию) было чуть более 54 млн чел. Из этого контингента примерно 4–5 млн чел. не подлежали призыву (по инвалидности, болезням и др. причинам). Кроме того, существенная часть мужчин призывного возраста должна быть занята в народном хозяйстве. Вряд ли в нашем народном хозяйстве было меньше мужчин призывного возраста, чем в Германии, а там, как утверждает Б. Мюллер-Гиллебранд (книга «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. т.3. Война на два фронта», 1976 г.), использовалось более 4 млн мужчин призывного возраста, да еще более 5,5 млн иностранных рабочих и военнопленных. Вероятно, и в народном хозяйстве СССР было занято не менее 6–7 млн молодых мужчин дополнительно к тем 3,6 млн, что были переданы в народное хозяйство после призыва в армию. Нужно учесть еще, что в возрастной группе 40–49 лет примерно 3 млн чел. составляли мужчины, которым во время войны было более 50 лет, но призваны в армию были только около 0,5 млн чел. Нетрудно подсчитать, что реально страна могла выделить для войны максимум 35–38 млн чел., но никак не 46,5 млн чел.
В последних своих книгах Борис Соколов затеял возню вокруг призыва непосредственно частями действующей армии. Почему-то он решил, что официальная цифра мобилизованных (34,6 млн чел.) включает лишь данные «централизованного призыва» (через военкоматы), а призыв непосредственно частями действующей армии при этом якобы не учтен. Но это не так. Во время войны в структуру призыва наравне с военкоматами была включена и действующая армия (это упоминается и в постановлениях ГКО). В прифронтовой полосе и на освобожденных от фашистской оккупации территориях призыв осуществлялся не стихийно и не по произволу каких-либо командиров, а распоряжениями командующих фронтами и армиями, и все призванные направлялись на укомплектование запасных частей военных округов. Сведения об этих призывах направлялись в Главное управление формирования и укомплектования войск Красной армии (Главупраформ). Естественно, что не всегда удавалось действовать по этой схеме. Иногда часть призывников в связи с критическими ситуациями на фронте поступала напрямую в части действующей армии. Но и в этом случае сведения о призыве поступали в Главупраформ. Это значит, что в официальных цифрах призыва в Красную Армию содержатся и данные о призыве непосредственно в части действующей армии.
***
При рассмотрении отдельных кампаний и сражений войны также нередки преувеличения численного превосходства советских войск над немецкими. Так, американский историк Альфред Терни в книге «Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942» (издание 2015 г.) пишет о соотношении сил на начало операции «Тайфун»: «Когда наступление фон Бока началось, группа армий «Центр» столкнулась с 16, 19, 20, 22, 29 и 30-й армиями Западного фронта, 31, 32, 33 и 49-й армиями Резервного фронта, 3, 13, 50-й армиями и оперативной группой Ермакова Брянского фронта. Их объединенная сила была больше, чем войска фон Бока, возможно, больше в два раза…».
На самом деле к началу операции «Тайфун» немецкие войска по численности не уступали, а, наоборот, превосходили советские примерно в 1,5 раза (1800 тыс. чел. против 1250 тыс. чел.).
Сложнее ситуация с соотношением сил к началу контрнаступления советских войск. Пауль Карелл пишет о соотношении сил перед контрнаступлением Красной Армии: «Русские военные писатели, которые любят занижать данные о количестве своих войск и неизменно завышают численность немецких, определяют соотношение между советскими и немецкими силами как 1,5:1 в пользу Красной Армии. И превосходство советских войск росло с каждой неделей…».
Генерал пехоты Курт фон Типпельскирх в своей книге «История Второй мировой войны» о соотношении сил в ходе наступления советских войск под Москвой сообщает, что советские войска обладали «двадцатикратным превосходством в силах».
Обвинения Пауля Карелла русских военных писателей в завышении численности немецких войск, в частности, перед контрнаступлением советских войск под Москвой – не по адресу. Претензии следует предъявлять к донесениям немецких войск о потерях. По этим донесениям убыль войск группы армий «Центр» с 1 октября по 1 декабря 1941 г. составила всего лишь 109 тыс. чел. Это значит, что на начало контрнаступления советских войск численность группы армий «Центр» составляла около 1700 тыс. чел., что значительно больше, чем имелось в составе наступающих войск Красной Армии (1100 тыс. чел.). И именно эти цифры фигурируют в большинстве советских и российских исторических работ, посвященных Московской битве.
На самом деле, как показано в книге автора «Людские потери на фронтах Великой Отечественной войны», реальная убыль немецких войск в ходе операции «Тайфун» составляла 460–550 тыс. чел., т.е. в составе группы армий «Центр» оставалось 1240–1350 тыс. чел. Но численность боеспособного личного состава немецких войск была еще меньше, поскольку в их убыль не вошли легкораненые, больные и обмороженные, лечившиеся в войсковых медицинских учреждениях. А таких санитарных потерь в немецких войсках было значительно больше, чем раненых, отправленных в тыловые госпитали. По данным медицинской службы вермахта санитарные потери немецких войск во Второй мировой войне за период с 1 сентября 1939 г. по 31 августа 1943 г. составили 19 333 468 чел., в том числе 3 015 589 раненых (к ним относились, как это показано было выше, лишь отправленные в тыловые госпитали). Согласно этим данным, число санитарных потерь без раненых, направленных в тыловые госпитали, составляло 1 617 879 чел., т.е. в войсковых медицинских учреждениях лечилось в 5,3 раза больше немецких солдат, чем в тыловых госпиталях. Если эту пропорцию распространить на потери группы армий «Центр» в операции «Тайфун», то численность легкораненых, больных и обмороженных, лечившихся в войсковых медицинских учреждениях этой группы армий, составляла около 450 тыс. чел.
Таким образом, реально перед началом контрнаступления Красной Армии в группе армий «Центр» способны были принять участие в боях 800–900 тыс. солдат вермахта, что в 1,2–1,4 раза меньше численности наступавших.
В ходе наступательных операций Московской битвы численность советских войск наращивалась, но не в таких огромных масштабах, о которых сообщает генерал пехоты Курт Типпельскирх. Войска Красной Армии, участвующие в Московской битве, пополнились с декабря 1941 г. по апрель 1942 г. примерно на 2 млн чел., а группа армий «Центр» за это же время получила пополнение численностью около 1 млн чел. Это значит, что никакого «двадцатикратного превосходства в силах» советских войск, о котором пишет Курт Типпельскирх, не было, да и в принципе не могло быть.
Владимир Бешанов в новом издании книги «1942 год – «учебный» (2019 г.) о начале Сталинградской битвы пишет, что через 60 лет после Сталинградской битвы якобы «было официально признано, что с 23 по 31 июля 270 тысяч немецких солдат, имея 3400 орудий и минометов и 400 танков, атаковали 540 тысяч (советских солдат. – Авторы) при 5000 орудиях и 1000 танков».
Это откровенная фальсификация: никакого такого «официального признания» приведенных Владимиром Бешановым цифр не было и не могло быть, поскольку они не соответствуют действительному положению дел.
(↓Продолжение под первым фото и в комментариях)
